vs
Магнус из вселенной Вархаммера.
Общая инфа. Его силы, как и любого примарха, достаточно, чтобы оторвать титану голову, скорости достаточно, чтобы увернуться от пуль выпушенных в упор(не то, чтобы примархи на такое вообще внимание обращали). Обладает мощными пси-силами, позволяющими ему раздробить титана силой мысли или пробить дыру в измерении образовав портал в иной мир. Выносливость очень огромна, пережил перелом позвоночника, удар копья генерирующего черную дыру и пр. малоприятные вещи.
Более подробно.
Пси-сила/колдовство:
Спойлер:
Магнус, хотя и выглядел ребенком перед ужасным великаном, не отступил ни на шаг. Он поднял руку ладонью вверх, словно предлагая чудовищу приманку, разжигающую аппетит, а потом, слегка улыбнувшись, стал один за другим сгибать пальцы, сжимая кулак.
Огромная перчатка, из которой только что вылетел убийственный залп снарядов, под действием невидимой силы исчезла полностью. Из поврежденной конечности вырвалось пламя, черные вены повисли бесполезными веревками, а Магнус хладнокровно продолжал действовать, пока не уничтожил руку до самого плеча. Гигантская машина качнулась, хотя эта реакция на боль казалась невероятной и неестественной для такого исполина.
Пафос):
Спойлер:
И, тем не менее, он не мог двигаться. Существо перед ним было таким подавляющим, таким превосходящим, что это наполнило его вены свинцом и сжало его сверхчеловеческие мышцы в ужасающем стазисе.
Магнус пришел. Примарх стоял у подножья лестницы, притягивая раскаленные, яростные линии трассирующего огоня. Казалось, боеприпасы взрываются прежде, чем попасть в него, расцветая звездными вспышками ярко-красного и оранжевого цвета вокруг его гигантского тела. Длинные Клыки и отделения тяжелого вооружения выпустили в него все, что у них было, пролив потоки огня в голову и грудь чудовища.
Это не дало видимого эффекта. Магнус был гигантом, пятиметровым монстром, шагающим сквозь облака прометия, как человек по полям пшеницы. Он излучал свет, такой же сверкающий, как бронза, и ослепляющий среди теней горы. Ничто не могло навредить ему. Ничто не могло приблизиться, чтобы навредить ему. Он был создан для другой эпохи, эпохи, в которой боги ходили среди людей. В более холодной и слабой вселенной тридцать второго тысячелетия он был бесподобен, шагающим осколком воли Всеотца среди хрупкого мира смертной плоти и крови.
Пока Вирмблейд смотрел, охваченный тисками ужаса, машина смерти приступила к работе. Не было ни боевых криков, ни гневных воплей. Демон-примарх сохранил свой флегматичный нрав старых времен, и перерезал нити с ужасным хладнокровием. Вирмблейд видел, как его Волки набрасываются на мерцающего титана, как всегда невосприимчивые к страху, бросая свои тела на пути чудовища. От них отмахивались, швыряя тела о камень, где их спины ломались.
Магнус шагал вперед, достигнув нижнего уровня лестницы. Баррикады там удерживали многие дни, сопротивляясь каждой попытке прорвать их. Доты выплеснули огонь в примарха, окружив его завесой мерцающих, искрящихся попаданий. Он уничтожил их один за другим, и разбрасал по траншеям.
Магнус наступал. Лауф Тучегон встал на его пути, вызывающе подняв руки. Рунический жрец начал призыв, хлеща бурей вирда, сопротивляясь наступлению демона со всем умением, которым обладал. Примарх сжал кулак и Тучегон просто взорвался, исчезнув в кровавом шаре, его тотемы рассыпались среди обломков разлетевшейся рунической брони. Тогда кэрлы в беспорядке покинули траншеи, все мысли о сопротивлении были сокрушены огромной силой, шагающей к ним.
Магнус наступал. Еще больше Волков бросились ему навстречу, все еще не утратив мужества от бушевавшего вокруг разрушения. Вирмблейд увидел Россека, Волчьего Гвардейца с грозным лицом, На мгновенье примарх задержался, поколебленный неожиданной атакой такого количества клинков, каждым из которых орудовали с пылом и отвагой. Россек даже смог попасть, заставив Магнуса остановиться.
Один удар. Единственный удар цепным кулаком, последовавший за градом снарядов штурм-болтера. Это было все, что он смог, пока кулаки Магнуса не попали в него. Примарх швырнул его на пол, разорвал на части и раздавил в кровавую пленку своими подкованными ботинками. Россек погиб, уничтоженный за секунды, его гордая жизнь была прервана случайно опущенной ногой чудовища. Остальных Волков он разорвал вскоре после этого. Еще больше стационарных орудий разрядили свои боеприпасы в примарха. Все они были уничтожены, вырваны со своих установок и отброшены в сторону как пустяк.
Магнус приблизился. Шесть дредноутов Клыктана ожидали его посередине лестницы, непоколебимые и неподвижные. Они одновременно открыли огонь, выпустив ракеты и плазменные заряды в разъяренный, сокрушительный шквал разрушительной энергии. За несколько секунд они обрушили огневую мощь, достаточную для уничтожения целой роты десантников-предателей, опустошив патронные ленты к тяжелым болтерам и энергетические модули. Магнус вышел из ада невредимым, за его броней тянулись сгустки дыма и пламени. Дредноуты приблизились, активировав свои огромные силовые кулаки и молниевые когти и приготовившись к схватке.
Магнус схватил ближайшего дредноута одной рукой и оторвал его от земли. Его огромный саркофаг поднялся над бурлящим огненным разрушением, оружие ближнего боя бессильно сжималось, а тяжелый болтер всаживал снаряд за снарядом в непроницаемую кожу примарха.
Магнус размахнулся и швырнул дредноута о стену лестницы. Почтенный Павший на скорости врезался в поверхность, расколов камень и проделав огромную дыру в скале. Магнус встал над пораженной боевой машиной и снова сжал кулак. Броня дредноута треснула посередине с оглушительным раскатом грома, раскрыв кипящую амниотическую камеру внутри. Изувеченные останки плоти и мышц на миг скорчились, все еще одержимые изначальной жаждой выживания, после чего Магнус сокрушил плексиглас и вытянул их наружу. Сжав могучий кулак, он раздавил останки дредноута в смесь крови и истощенных мышц.
Затем Магнус обернулся, чтобы заняться остальными.
Владение оружием:
Спойлер:
Затем Вирмблейд заревел со всей своей старой, горькой яростью, и бросился к гигантскому примарху, направив клинок к его шее. Драконий меч, с вырезанным на нем извивающимся образом змея, завыл в свою очередь, метнувшись над бронзовым нагрудником к своей цели.
Магнус мгновенно извлек свое оружие. Его движения казались небрежными, неторопливыми, но каким-то образом дали незамедлительный результат. В одно мгновенье он был невооруженным и расслабленным, в другое он снова стал огненным ангелом, каким был в Клыктане.
Мечи столкнулись, и звон металлических лезвий отразился от стен.
Вирмблейд двигался так, словно был Кровавым Когтем в лучших кондициях, вращая свой клинок умелыми, резкими движениями, громко крича с каждым ударом. Усталость от долгой битвы прошла, заставив двигаться его конечности со старой сокрушительной и удивительной скоростью.
За все столетия службы он не сражался лучше, не направлял настолько всецело свое желание убивать. Вирмблейд кружился, нырял и колол с впечатляющей энергией, ведомый гневом и утратой, которые полностью его поглотили. Жгучая, ужасная скорбь подняла на несколько мгновений его мастерство за пределы даже Волков Фенриса, в категорию легенд.
Магнус парировал с непринужденной легкостью, двигаясь плавно и орудуя клинком со всем беспощадным искусством его наследия. Он словно предоставил волчьему жрецу его последний миг совершенства, подарил последние фанфары воинственной величественности перед наступлением конца.
Вирмблейд при всей его яростной энергии и самообладании был для примарха тем же, что и смертный для космодесантника. Когда даже его закаленные временем мышцы устали от свирепой атаки, драконий клинок на мгновенье опустился, открыв брешь в защите. Мечу Магнуса понадобился один удар, всего единственный укол, направленный прямо в грудь Вирмблейда. Жуткий клинок примарха беспрепятственно прошел сквозь доспех.
Пронзенный металлом Вирмблейд задергался. Он боролся еще немного, отчаянно пытаясь вырвать из себя меч. Его собственный клинок выпал из пальцев, его энергетическое поле все еще яростно шипело.
Волчий жрец закашлял кровью, горячей и черной, и она разбрызгалась внутри шлема.
Грейлок и двое его Волчьих Гвардейцев бросились в бой, рыча со сдерживаемой яростью. Они набросились на Магнуса, как стая, загоняющая конунгура — один в горло, другой в грудь, третий — в ноги. Их доспехи мерцали от защитной эгиды Штурмъярта.
Грейлок был самым быстрым. Он нанес удар когтями в лицо примарха, Магнус отступил, потрясенный скоростью нападения. Хотя он был более чем на метр выше десантников-теминаторов, темп и свирепость атак заставили его отступить и он споткнулся.
Магнус Красный, сын бессмертного Императора, примарх Тысячи Сынов споткнулся.
— За Всеотца! — триумфально проревел Грейлок, вся его сущность была охвачена ужасающей, звериной энергией охоты. Как и у Вирмблейда до него, абсолютная ненависть, порожденная Магнусом, придала ему на время воистину поразительную силу. — За Русса!
Грейлок отвоевал у примарха еще один шаг, проревев свою ненависть с едва разумным бешенством. Магнус выставил свой меч, но свирепый взмах волчих когтей отбил его в сторону.
Волчий Гвардеец нанес удар, вонзив когти в ногу Магнуса. Штурмъярт зарычал, наслаждаясь охотой, и его вирдовский огонь заревел с еще большей интенсивностью. Другой Волчий Гвардеец вонзил коготь в грудь примарха. Волки почувствовали запах крови, и это невероятно подействовало на них.
Магнус снова пошатнулся, ударившись о стену позади себя и расколов ее. Он разрушил ее и прошел дальше. Грейлок прыгнул за ним, сопровождаемый остальными. Штурмъярт следовал по пятам, охваченный адом бушующего пламени вирда. Четверо Волков изводили, кололи и били отступающего демона-принца, их кулаки взмывали, а клинки кусали. Не было ни снижения темпа, ни передышки, просто шквал страшных ударов, каждый наносился с грубой, беспощадной энергией.
Они отбросили демона-примарха еще дальше назад, пробив следующую стену и разрушая все вокруг. Звук рева был оглушительным. Страшная какофония наполненного ненавистью вызова разрослась в тесном пространстве залов телотворцев.
— Смерть колдуну! — заревел Грейлок, полностью одержимой страстью убивать, все его тело пульсировало неистовой энергией.
Он сражался с такой степенью безупречности, что хотел кричать. Грейлок чувствовал, как сгорает в бою, нанося себе непоправимый вред самим действием с таким необузданным неистовством. Из этого состояния нельзя было выйти. Он сражался до смерти, используя каждый грамм потенциала своего смертного тела.
Я — оружие.
Он сражался с живым богом, и только его неукротимая вера, его непоколебимая уверенность, его полнейшая готовность позволяли соответствовать этому грандиозному заданию.
Мое чистое состояние.
Он снова оттолкнул Магнуса назад, не давая ни времени, ни пространства. Еще одна стена рухнула, уничтоженная увенчанной молниями яростью их неистового продвижения.
Они вырвались через развалины на широкое, открытое пространство. Это был какой-то ангар, один из сотен, которые усеивали гору возле вершины. Слева на площадке находился единственный штурмовой корабль, разрушенный и обгоревший от тяжелых боевых повреждений. За пусковым отсеком бушевала буря. Грохот мстительного ветра гудел в их ушах, свежий от холодного воздуха Асахейма, резкий и завывающий.
Душа Фенриса. Она разделяет нашу ярость.
Волки рвались вперед, окутанные пламенем вирда Штурмъярта, вызывающе вопя, нанося удар за ударом, каждый из которых закончил бы другой бой, но в этом случае только продлевая его.
Но их сила, при всем невероятном величии, была ограничена четкими рамками. Магнус был ребенком Императора, одним из двадцати несравненных, которые зажгли пламя Великого Крестового похода, и его равновесие могло быть нарушено только на короткое время. Атака была ужасающей, худшая из испытанных им за тысячу лет, но его сила была почти безгранична, а хитрость едва ли меньшей. Он выпрямился, возвышаясь над своими противниками, и вспомнил какая сила лежит в его руках.
Один из Волчьих Гвардейцев потерял бдительность на долю секунды, и этого было достаточно. Кулак Магнуса обрушился на его лицо, отшвырнув на несколько метров. Волчий Гвардеец с сильным хрустом рухнул на пол, его шлем раскололся, и он не поднялся.
Штурмъярт был следующим, пораженный опустошительным ударом колдовского огня из вытянутых рук Магнуса. Рунический жрец согнулся пополам, охваченный внезапной, мучительной болью.
— Хьолда! — закричал он, корчась в агонии, из сочленений доспеха брызгала кровь.
Магнус сжал кулак, и керамитовая оболочка взорвалась, разбросав град плоти и костей по полу ангара. Затем примарх стремительно обернулся к Грейлоку и выжившему Волчьему Гвардейцу. Хладнокровие исчезло с его лица, обрамляемого спутанными клоками темно-красные волос. Он истекал кровью, и хромал из-за глубокой раны на ноге. Прежде только один раз его физическая оболочка получала такие раны, и воспоминание о той боли привело его в бешенство.
— Ты разгневал меня, Пес, — прорычал Магнус, тыльной стороной руки отшвырнув Волчьего Гвардейца из боя и сломав его спину. Затем он навел потрескивающий кулак на Грейлока.
Он так и не выпустил колдовской огонь. Вращающийся шар плазмы ударил Магнуса прямо в торс, отшвырнув его через весь ангар. За ним последовал еще один, и еще, отбрасывая его все дальше. Размахивая руками, окутанными остатками раскаленных зарядов, Магнус врезался в остов сбитого «Громового ястреба». От удара корабль развалился на части. Золотые кулаки примарха прошли сквозь смятый адамантиевый корпус, как разозленный ребенок, угодивший в кукольный домик.
— Ты ничего не знаешь о гневе, Предатель, — прогудел Бьорн, тяжело ступая из развалин ангарной стены и выпустив очередной шквал плазменных зарядов из своей руки-пушки. — Вот — гнев. Вот — ненависть.
Разряды ударяли один за другим, каждый нацеленный с безошибочной точностью. Магнус был окутан неистовым, воющим адом разрывов, отбрасывающих его назад, внутрь обломков штурмового корабля.
Он все еще стоял. Он сопротивлялся. На миг показалось, что примарх полностью уничтожит конструкцию «Громового ястреба».
Затем воспламенились цистерны с прометием.
Колоссальный взрыв потряс весь ангар, по площадке пронеслась ударная волна. Магнуса поглотила расширяющаяся сфера раскаленного разрушения, огненный шар, который поднялся до потолка ангара и растекался по камню, как ртуть. Грейлока швырнуло на пол. По площадке пробежались глубокие и широкие трещины. Ветер завыл, растягивая по воздуху языки пламени.
Только Бьорн выдержал. Он продолжал стрелять, изливая все больше плазмы в неистовый поток разрушения.
Когда Магнус, наконец, появился из центра ада, его лицо было искажено убийством. Кожа свисала с костей, тлея и пузырясь. Его золотая мантия почернела, а бронзовый доспех выгорел. Гриву волос сменил череп в лохмотьях кожи. Его единственный глаз пылал, как металл в горне кузнеца. Под огромными открытыми ранами была виден каркас меняющегося, яркого цвета. Физический покров, наброшенный на его демоническую сущность, был сорван пламенем.
Магнус выскочил из огня прямо на Грейлока, языки пламени тянулись за ним, как крылья ангела. Бьорн развернул плазменную пушку, но слишком медленно. Раненый примарх врезался в Волчьего Лорда, когда тот пытался встать. Магнус сбил его с ног сокрушительным ударом кулака, все еще пылающего прометием. Голова Грейлока ударилась о камень, и на мгновенье он перестал сопротивляться.
Магнус вонзил обе руки, разорвав нагрудник ярла цепкими пальцами. Вспыхнула серебристо-золотая варп-энергия, растворяя керамит шипящими клубами. Магнус глубоко погрузил руки, схватив оба сердца Грейлока потрескивающими кулаками.
Волчий Лорд закричал, его конечности оцепенели от агонии. Тошнотворным рывком Магнус вырвал бьющиеся органы из все еще живой груди Грейлока и, стряхнув запекшуюся кровь, и отбросил их.
На мгновенье Волчий Лорд оставался в сознании, каким-то образом сумев удержать взгляд своего убийцы.
Под его шлемом было измученное, но непокорное белое лицо. В последний раз в его глазах отразился мимолетный образ гладкой заснеженной равнины, добычи, бегущей под суровым солнцем, ледяного ветра на обнаженных руках.
Мое чистое состояние.
Затем руки повисли, а кровавый свет в линзах потух.
— Ярл! — заревел Бьорн, его голос исказила ненависть.
По-прежнему выпуская поток плазменных снарядов, дредноут шагнул прямо на примарха, его молниевый коготь пылал яростным разрушением. Два гиганта сошлись в грохоте варп-энергии, прометия и стали против стали.
Когда Магнус и Разящая Рука схватились в ужасной, опустошительной битве, буря вокруг них завыла с еще большей злобой. Пласкритовый пол под их ногами продолжал трескаться. Разгневанный древний дредноут снова заставил растерянного примарха защищаться, нанося ударом когтями и обстреливая из плазменной пушки. С такой дистанции ужасная обратная тяга плазмы воздействовала на Бьорна почти также сильно, как и на врага, но, несмотря на это, он продолжал стрелять.
Шаг за шагом, окутанные дымом и потоками кипящей энергии, две фигуры в причудливых, раскачивающих объятиях двигались в сторону открытого ангарного отсека, обмениваясь ударами сокрушительной, убийственной силы. Позади портала уже не было щитов. За пласкритовым краем площадки на несколько метров простиралась голая скала, далее отвесно устремляясь вниз. Они достигли обрыва, осыпая друг друга ударами такой силы, что край скалы раскрошился под ними.
Магнус был ранен. Ни один смертный не ранил его прежде так серьезно. Шок от этого сказался на его движениях, которые стали удивительно нерешительными и непредсказуемыми. Вся его естественная грация покинула его, и он сражался как драчун из закусочной, молотя по тяжелой броне дредноута, даже когда Бьорн отвечал.
Они подобрались ближе к краю. Камни продолжали срываться вниз, скатываясь по стальной твердости склонам горы. Обрыв был почти вертикальным. Враги находились в тысячах метрах от дорог, сражаясь на небесах, как боги фенрисийского мифа, окруженные мечущимися зигзагами молний и смертельным воплем бури.
Далеко внизу пылал огонь, и шла бойня. Волки высаживались сотнями и неистово неслись по камням, обрезая нити по желанию. Их колонны стекались к разбитым каркасам ворот, снова вступая в собственную цитадель со смертельным огнем преследования в глазах. Небеса усыпали очертания десантных кораблей и темные следы «Громовых ястребов». Высоко над ними, окруженные мечущимися вспышками зигзагообразных молний, более тяжелые корабли медленно спускались сквозь верхнюю атмосферу.
Они оба увидели это. Продолжая биться, Бьорн издал триумфальный рык.
— Железный Шлем здесь, колдун, — поддел он, глубоко вонзив свой коготь в бронзовый доспех и вращая клинки. — Это твоя смерть.
Кажется, Магнус не мог говорить. Рваная плоть вокруг рта была сожжена оставшимся прометием и рассечена ударами дредноута. Он сжал когтистые пальцы на раскаленном стволе плазменной пушки Бьорна.
Бьорн снова выстрелил, окутав кисть Магнуса жгучей энергией. Примарх не отпускал, поглотив ужасающий жар, скрутив и смяв тупое дуло ствола в скомканное месиво. Его пушка стала бесполезной. Бьорн переключился на свои когти, снова вонзив их в изуродованное лицо примарха. Когти соединились, сорвав еще больше плоти с демонической сущности.
Каменные столбы сломались и обвалились с края скалы. Под могучей ногой Бьорна пробежалась паутина трещин. Оба титана раскачивались на самом краю пропасти, обмениваясь ударами, даже когда ледяная бездна манила их вниз. Резкий ветер Асахейма вцепился в них, подтаскивая ближе к забвению.
И тогда усталый, раненный и пылающий Магнус, казалось, вспомнил, наконец, о своей страшной силе. Он отпустил сломанную руку, и флуоресцентная энергия варпа изверглась из его вытянутых пальцев. Коготь Бьорна смялся, раздавленный бурей разноцветного безумия. Когти безумно изогнулись, затем раскололись.
Оставшись без оружия, почтенный дредноут приблизился, пытаясь схватить примарха и выбросить его за край. Магнус уклонился и ударил свободной рукой. Несмотря на утрату меча, демоническая плоть была все еще достаточно сильна, чтобы расколоть саркофаг Бьорна, проделав рваное отверстие в длинной передней пластине. Костяные символы раскололись, а руны разлетелись в стороны.
Тогда Бьорн зашатался, став окончательно беззащитным перед всей мощью гнева примарха. Магнус поднял пылающий кулак, целясь в смотровую щель. Бьорн ничего не мог поделать. Последовал могучий удар, разорвавший усиленную плиту. Он отшатнулся назад на своей центральной оси, еще больше приблизившись к краю. Магнус повернулся, встав на более устойчивом месте, наполовину вытолкнув дредноута за обрыв и удерживая его одной рукой. Земля под когтистыми ногами Бьорна провалилась, вызвав небольшую лавину из камней и осколков льда.
— Ты был на Просперо, — прошипел примарх, его голос стал ужасающим эхом того, чем он был раньше. — Я узнал твой узор души.
Бьорн попытался ответить, но его вокс-генераторы были уничтожены. Он чувствовал отказ систем по всему искусственному телу. Похоже, адское существование, которое он был вынужден так долго терпеть, наконец, приближалось к концу. Он не очень сожалел об этом.
— Ты действительно думал, что сможешь убить тебя? — проскрежетал Магнус, одновременно недоверчиво и взбешенно. Его свободная рука заново разожгла колдовской огонь. — Если мой брат не смог, на что надеялся ты?
И в этот момент Бьорн увидел фигуру, несущуюся вниз по склону. Огромный, облаченный в броню воин бежал к ним по абсолютно ледяной поверхности. Еще выше виднелся профиль десантной капсулы, врезавшейся почти в самую вершину Вальгарда.
Внутри треснувшей оболочки то, что осталось от древнего рта Бьорна улыбнулось.
Железный Шлем атаковал, вытянув руки в прыжке. Он врезался в сцепившиеся фигуры с силой «Лендрейдера», несущегося на полной скорости. Раздался громкий лязг брони о броню. Край скалы обвалился, и все трое покатились вниз по крутому склону в облаке расколотого камня и разлетающегося льда.
Голова Железного Шлема дернулась назад, когда он на скорости врезался во что-то, затем его рука пробила обнаженную породу. Он скользил и кувыркался, падая снова и снова, сокрушая скалы горы при падении. Великий Волк смутно видел Бьорна, падающего прямо через ледяное поле, прежде чем огромное тело дредноута исчезло из виду. Он слышал, как громко кричит Магнус и заметил вспышки демонической плоти неподалеку, прежде чем они оторвались друг от друга.
Он падал, падал и падал. Ничто, за исключением рыхлого снега и почерневшего от огня камня, не могло прервать стремительное падение. Железный Шлем врезался в новый уступ и расколол его, прежде чем последовать далее. Все было в движении, дезориентируя и кружась в нулевой видимости.
Затем с отвратительным треском он врезался во что-то большое. Несмотря на терминаторский доспех удар был сокрушительным. Железный Шлем потерял сознание, его тело отскочило, как щелчок хлыста, прежде чем с мучительным скрежетом остановиться.
Это был уступ, один из тысячи среди острых верхних скал Клыка, шириной в сотню метров.
Железный Шлем почти сразу же пришел в себя, и понял, насколько серьезно был ранен. Боль нахлынула на его тело, как ревущий огонь, пылая в скрученных суставах и сросшихся костях. Он почувствовал, что стальная пластина в его черепе расшаталась. Это означало, что череп треснул, догадку подтверждала обжигающая боль позади глаз.
Он гневно зарычал и рывком поднялся в полулежащее положение. Магнус тоже был здесь. Они падали вместе, осыпая друг друга ударами. Следов Бьорна не было видно, хотя за спиной примарха бежал вниз по скале длинный след, вырванный в камне, как вспаханная борозда. Снег и паковый лед все еще сыпались вперемешку с отколотыми кусками скал.
Примарх встал. Всякое сходство с его прежним обликом исчезло. Не было ни золотой мантии, ни бронзового доспеха, ни покрытых великолепными зодиакальными образами наголенников, сверкающих на солнечном свету.
То, что осталось, было существом из энергии, смутно напоминающей человека совокупностью пульсирующего варп-вещества, живого и чудовищного. Единственной постоянной точкой на поверхности движущейся варп-сущности был глаз, гранатово-красный и пылающий, как огненный круг.
Вокруг изуродованного примарха кружил ветер, холодный и неистовый, пытаясь сбросить его с края горы в бездну. Душа планеты знала, что за мерзость явилась миру и вопила, чтобы изгнать ее обратно в варп.
Магнус сделал один, наполненный болью шаг к израненному телу Железного Шлема, его глаз метнул взгляд чистой ненависти. Он покачивался на ветру.
Железный Шлем с трудом поднялся, игнорируя пылающую агонию в могучем теле. Он чувствовал, как хлюпает кровь в ботинках, стекая в сочленения брони. Боль удерживала его сознание и концентрацию. Он пересек варп со всей скоростью и яростью, на которые был способен, ради этой встречи. Дважды.
— Колдун, — бросил он, насыщенная кровью слюна брызнула на лицевую пластину.
Его ледяной клинок потерялся во время падения, но у терминаторского доспеха был и другое оружие. Правая кисть хранила спаренный штурмовой болтер, встроенный в изгиб брони, а левая рука была заключена в массивный силовой кулак. Положившись на свое мастерство во владении обоими, Железный Шлем перешел на тяжелый, раскалывающий камни бег к колеблющимся очертаниям примарха. На бегу, он открыл огонь из обоих стволов болтера. Снаряды ударяли в тело Магнуса, но не взрывались. Казалось, они полностью исчезали, хотя удары, несомненно, ранили демона-примарха. Магнус заревел от боли и гнева, собравшись с духом, чтобы встретить атаку Великого Волка голыми руками.
Железный Шлем почувствовал, как вспыхнули его ноги, когда побежал к цели. Его доспех помог ему, двигая тонны крепкой плоти, костей, керамита и адамантия в тело примарха. При столкновении он нанес своим силовым кулаком тяжелый, сокрушающий удар прямо в мерцающее лицо Магнуса.
Магнус мастерски увернулся от кулака, сохраняя свое тело эластичным, и ударил кулаком в нагрудник Великого Волка, отбросив его назад. Железный Шлем пошатнулся на скользкой поверхности. Магнус замахнулся для следующего удара, но Железный Шлем сумел опередить его. Когда силовой кулак попал в цель, ощущение было такое, словно он ударил груду камней.
Магнус отлетел, ударившись о край скалы. Когда его тело врезалось в гору, оно замерцало, как гололит при недостаточной мощности. На лице примарха отразились неверие и боль.
Он уменьшился. Ужасно уменьшился.
Железный Шлем свирепо засмеялся. Он снова атаковал, используя свое массивное тело для создания импульса. Магнус встал, чтобы встретить его, его кулаки пылали колдовским огнем. Они столкнулись с тошнотворным хрустом. Железный Шлем почувствовал, как выстрелом раскаленного огня разорвало его руку с болтером. Он также ощутил, что его силовой кулак попал в цель, от чего демон-примарх пошатнулся.
Железный Шлем рычал от грубого наслаждения боем. После столь долгой погони за призраками и насмешек привидений, он, наконец, был в своей стихии. С каждым новым ударом своих измученных рук он чувствовал себя чуть более живым. Боль была нематериальной. Единственное, что существовало для него — это борьба, испытание силы, применение его несравненной способности к контролируемому насилию.
Эта способность поддерживалась гневом, который он взращивал с момента ухода с Гангавы. Лица Волчьих Братьев толпились в его разуме, по-прежнему завывая в ужасе и боли. Среди них были и лица погибших на Фенрисе, обвинительно рычащие. Грейлок был прав. Павшие были принесены в жертву на алтаре его высокомерия, и теперь они требовали воздаяния.
Он намеревался отдать его. Силовой кулак снова вгрызся в сотканный из эфира бок Магнуса, отбросив примарха назад к скале. Лицо с единственным глазом вспыхнуло от боли, когда Магнус врезался в острую скалу. Все его тело содрогнулось, колыхаясь, как огонь на ветру. Раны были глубокими, расходясь шоковыми волнами по узорчатой плоти. Высоко над ними с яростным триумфом заревела буря, разгоняя ледяные ветра вокруг склонов горы. Железный Шлем ударил его снова, и снова, вбивая в острые скалы Клыка.
И тогда Магнус закричал, издав крик боли, неслыханный с тех пор, как Волчий Король уничтожил его первое тело. Он отразился от скал, перекрыв ветер, перекрыв гром артиллерии внизу, где Волки прорубались через смертных солдат на дорогах. В этом крике была усталость эпох, отчаяние полубога, рожденного понимать глубокие тайны вселенной и вместо этого застрявшего в примитивных боях посреди грязного снега мира варваров. Это был крик утраты, расточительства, и безграничной тщетности нескончаемой войны, которой он никогда не желал.
Железный Шлем услышал этот крик и дико оскалился. Он продолжал наносить удары по мерзости перед собой, его руки работали, как могучая машина, растворившись в урагане кровавого безумия.
— Сражайся со мной, колдун! — заревел он. — Подними руки и сражайся со мной!
На мгновенье показалось, что Магнус утратил волю. Он принимал кару, сгорбившаяся спина прислонилась к скалам. Шлейфы огня все еще цеплялись за его изодранные очертания — остатки его извилистого подъема через Ярлхейм. Глаз широко раскрылся от боли. Он выглядел потерянным, брошенным на произвол судьбы на вершине мира смерти, который поклялся уничтожить.
Но потом, как и раньше, он начал приходить в себя. Откуда-то из внутренних глубин вспыхнул новый огонь. Примархи были обучены, прежде всего, выживать, выносить все, что безмерно враждебная галактика могла бросить против них. Унаследованные ими силы были почти неисчерпаемы, источником в глубоком океане несравненного могущества Императора. Даже сейчас, после того, как он столько вынес, перенес столько боли, его внутренняя сила, питавшая его огненную сущность, оставалась нетронутой.
Его спина выпрямилась. Магнус поймал один из ударов Железного Шлема ладонью, схватив силовой кулак и удерживая его огненными пальцами. Свободной рукой он нанес удар прямо в лицо Великому Волку. Железный Шлем покачнулся и отступил назад.
Магнус поднял себя выше. Раны на его теле вспыхнули алым цветом, залечивая себя. Под его ногами затрещали эфирные молнии. Единственный глаз снова пылал — слиток расплавленного железа среди льда. Он разомкнул кулак и из ладони вырвался неоновый поток, погрузив Железного Шлема во всепоглощающее, разрушающее электрическое пламя. Великого Волка отбросило назад к краю, и он рухнул на колени, окутанный необузданной квинтэссенцией имматериума.
Поток иссяк. Железный Шлем повалился на землю, его доспех обуглился и дымил. Он не вставал.
Порядок был восстановлен. Полубог посмотрел вниз на изломанного противника, последнего из множества Волков, которые противостояли ему.
— Ты должен был остаться на Гангаве, — заскрежетал Магнус, его сломанный голос играл на нереальных голосовых связках, как пальцы арфиста Хель. До определенной степени он все еще напоминал человека и выглядел истощенным.
— Гангава больше не существует, — закашлял Железный Шлем, почувствовав избыток крови во рту, когда попытался встать. — Орбитальная бомбардировка. Одни атомы.
Его рука с болтером была деформирована и бессильно свисала. Его силовой кулак дымился от губительного прикосновения примарха, а керамитовый слой покрылся пузырями и потрескался. Все, что у него осталось — это природная сила. Они оба знали, что ее будет недостаточно. Он поднялся на ноги медленным, мучительным усилием.
Магнус приблизился. Узоры на его раненной варп-плоти стали вращаться быстрее, принимая новые и странные формы. В нем снова что-то изменилось. Его короткое пребывание в физическом пространстве подходило к концу.
— Гангава послужила своей цели, — сказал он
Затем примарх бросился на Железного Шлема, налетев на него, как мстительная птица на добычу. Он широко развел руки, вызывая новые клинки из эфирного вещества.
У Железного Шлема не осталось ничего, чтобы отразить атаку, и не было времени, чтобы уклониться от удара. Он поднялся навстречу атаке, и когда она обрушилась на него, обнажил клыки под шлемом, сжал кулаки и вызывающе заревел.
Мир растворился в боли. Великий Волк почувствовал, как раскололся его доспех, разрываемый в клочья расщепляющей силой варпа. Он смутно осознал, что его органы вырываются с горячим, влажным звуком. Он услышал хруст в груди, и полуосознанно понял, что это была его грудная клетка. Его зрение расплылось, сменившись белой стеной жгучего, извивающегося колдовского огня. Ураган энергии — полное и окончательное выражение превосходства примарха — прошел сквозь него, как зимняя буря Хель — ужасная, холодная и неумолимая.
Он не упал. Каким-то образом он удержался на краю обрыва, вцепившись в расколотый камень. Когда агония прошла, он лежал на спине, распростертый перед гневом сына Императора.
Один глаз все еще действовал, видя, как за ним идет его смерть. По крайней мере, в этом смысле они были равны.
Так вот вопрос. Сможет ли МАК продержаться против БУ хотя бы десять минут?
Почему бедный? Он вин вообще-то. Смотрите сами Магнус способен остановить выстрел титана кайн-щитом(раз уж он этому Фозиса научил,значит и сам умеет) сносящий город. Но после этого выдыхаеться. БУ способен уничтожить планету. Вывод БУ рано или поздно вин ибо может спамить подобные атаки чаще чем титан.
WTF? Какую планету уничтожил Белоус? Он может город разрушить с атаки и остров на части расколоть. Гипотетически, есть веротяность, что заявление Сэнгоку имело некое основание, но в лучшем случае для БУ это может говорить о том, что его фрукт имеетпотенциал, чтоб устроиь некие катаклизмы планетарного масштаба, но никак не говорит что-то типа БУ=Фриза... Неужели Акаину танкует бласт от Фризы например?
WTF? Какую планету уничтожил Белоус? Он может город разрушить с атаки и остров на части расколоть. Гипотетически, есть веротяность, что заявление Сэнгоку имело некое основание, но в лучшем случае для БУ это может говорить о том, что его фрукт имеетпотенциал, чтоб устроиь некие катаклизмы планетарного масштаба, но никак не говорит что-то типа БУ=Фриза... Неужели Акаину танкует бласт от Фризы например?
Очевидно же, что БУ даже при всем желании не мог юзать фрукт в полную силу из-за риска для своей команды. Он же не ЧБ в конце-концов. Он даже не вышел на уровень разрушения континентов.
А в неосведомленность Сенгоку я не верю. Уж слишком Сенгоку все гладко прошитывал и подготавливался. Скорее всего знал о полной мощи фруктаю
04.03.2012, 00:53
1,000,000
Белоус vs Магнус
Линейный вид
